Притча Вулкан

Притча Вулкан

На цветущей равнине стоял вулкан. Головой он упирался в небо, у подножия его цвели разные травы, росли плодоносящие деревья, текли прозрачные реки. В травах жили насекомые, в лесах — птицы и животные, в реках — рыбы. И во всём царила жизнь. Только он стоял величественный и безжизненный. Всегда он смотрел на благоухание и благозвучие, кипящее у его ног равнодушно, но однажды самость возмутила его спокойствие своими речами.

— Это ты — создатель и благодетель этой цветущей жизни, — шепнула она.

— Ты — Бог, и тебе должны посвящать свои песни-прославления и травы, и деревья, и реки, — твердила гордыня.

— В шёпоте-шуме своём они должны прославлять тебя. Это тебе должны посвящать свои трели птицы, свои возгласы — животные, своё многоговорящее молчание — рыбы, благодарящие тебя за жизнь, которую ты им даёшь. Ты трудишься на них, отдавая своё тепло, свою энергию, себя, наконец, чтобы они не просто жили, а радовались и наслаждались счастьем. Они же забыли источник своего счастья. Травы цветут, деревья растут, реки текут, не задумываясь, кто совершает благодеяния для них. Ты — Бог, — кричала самость внутри вулкана, — и всё должно быть посвящено тебе! Даже их ничтожная жизнь!

Так твердила гордыня с утра до вечера, с вечера до утра, и всё громче и громче звучал её голос и уже не просто звучал, а рокотал внутри, возбуждая все внутренние силы, которые так долго спали и бездействовали. Всё внутри вулкана уже бурлило, клокотало, горело огнём зависти и неутолимой страсти самовозвеличивания. И вдруг, когда весь он закипел лавой негодования, порождённой собственной самостью, он зарокотал страшными возгласами:

— Я — Бог! И вы всё должны посвятить мне: и цветение ваше, и благоухание ваше, и плоды ваши, и пение ваше, и чистоту вашу, и саму жизнь вашу! Вы должны не только признать величие моё, но и разнести по всему миру весть о божественном происхождении моем, чтобы весь мир разостлался у подножия моего и возвеличивал меня всегда, везде и во всём. И воссияю я, как солнце, ибо я есть источник света! Жалкие травки и насекомые, безобразные древки и птахи, ничтожные болотца и твари, вы ничто перед величием моим, могуществом моим и силой моей! Чтобы жизнь ваша была по-прежнему прекрасна, признайте меня Богом и покоритесь мне, чтобы я вечно наслаждался славой и гордился божественностью своей.

Но жалкие травы и насекомые, деревья и птицы, реки и рыбы ответили:

— Сила твоя в безумстве, а не в разуме, и не быть тебе Богом, ибо Бог не требует поклонения себе и прославления себя, потому что, даруя нам красоту, он высшую красоту прославляет; даруя нам свою любовь, он высшую любовь возвеличивает; даруя нам жизнь, он великую жизнь сотворяет. И живём мы под его светом, его светом питаемся, а свет души своей ему излучаем.

И услышав такой дерзкий ответ, взорвался от страшной злобы Вулкан и изрыгнул из гортани своей чёрный пепел ненависти, расплескал лаву злости, выпустил из своей разгневанной души смерч зависти. Травы и деревья сгорели, реки закипели, птицы и животные закончили своё существование. Вокруг всё кипело лавой, засыпалось пеплом и оглушалось от страшного рыка. А когда вулкан остыл, пришёл в себя, он взглянул на мёртвую окрестность, которой себя окружил, и похолодел от ужаса. Окаменевшая пустыня окружала его, ветер носил пепел, поднимая его к самому небу, и небо было чёрным и зловещим. Он взглянул на себя и увидел тело своё в страшных ранах-трещинах, которые ныли от незнакомой доселе боли. И пустошь царила кругом. Страшная, безликая пустошь. Она давила, душила и жгла. И тишина звенела так, что дрожало обессиленное, истощённое тело Вулкана.

Он понял, что это смерть, ибо не может быть жизни в мёртвой пустыне. И осознал Вулкан: «Это гордыня и самость разрушили меня, это они, воспользовавшись слабостью моей, ввергли меня в пучину безжалостной смерти. Как я жалок, ничтожен и безобразен перед глазами жизни, потому и лишён её навечно. Время сотрёт меня с памяти земли и ничего не останется от меня во славу жизни. Как жестоко я наказан за одно-единственное желание — быть Богом».

— Не быть смертному Богом. Не стать алчному лучезарным. Не иметь завистливому имени своего, ибо сама же зависть поглотит его, — шепнул ему чей-то тихий голос внутри, но он был такой тихий, что Вулкан так и не понял, то ли это было на самом деле, то ли ему послышалось. И Вулкану захотелось побыстрее исчезнуть, чтобы грешную душу его не терзали вечные видения разрушения. Но судьба такова, что не даёт она покоя очернившей себя душе, которая будет вечно созерцать деяния свои и мучаться в огне совести своей.

Так бесславно заканчивают те, кто живёт во славу свою, а не во имя великой общей жизни.

Все разделы / Метафоры, притчи, сказки

Притча Вулкан

Комментарии

Новое сообщение